Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон

Тротхолл кивнул, и Корик начал свой рассказ:

— Мы встретили волков и хотели разогнать их. Но это были волки креш, — он сплюнул, — и их не так-то просто повернуть назад. Поэтому мы повели их за собой на восток. Они не стали бы заходить в Анделейя: Они выли над нашими следами, но войти не решались. Мы смотрели на них издали, пока они не повернули на север. Потом мы поскакали на восток.

По прошествии одного дня и одной ночи мы сошли с вашего следа и повернули на юг. Но встретили мародеров. Они оказались сильнее, чем мы предполагали. Это был юр-вайл вместе с Пещерными Существами, да еще гриффин.

Среди слушателей Корина пронесся ропот удивления и сожаления, а Страж Крови прервал свой рассказ, чтобы произнести длинное проклятие на своем родном певучем языке Харучай. Затем он продолжил.

— Айрин помогла нам бежать. Но мы сбились со своего пути. До этого места мы добрались совсем незадолго до вас.

С затрепетавшими от отвращения ноздрями он поднял сверток.

— Этим утром мы увидели над собой ястреба. Он летел как-то странно. Мы застрелили его.

Мы вытащили из мрака тело убитой птицы. Над огромным ее клювом был всего один глаз — большой сумасшедший шар, расположенный посреди лба.

Он поразил всех членов отряда злобой, которую излучал. Ястреб был злом, уродством, существом, созданным силами зла для целей зла. Сила, отважившаяся извратить природу, направила развитие этой птицы с момента ее зачатия по ложному пути. Это зрелище заставило Кавинанта почувствовать удушье, а потом приступ тошноты. Он лишь услышал, как Тротхолл сказал:

— Это работа Камня Иллеарта. Разве мог бы Посох Закона сотворить подобное преступление, подобное надругательство? Ах, друзья мои, это творение нашего врага. Присмотритесь повнимательнее. Милосердие — отнимать жизнь у подобных созданий.

С этими словами Высокий Лорд удалился, отягощенный новым известием.

Кваан и Биринайр предали тело оскверненного ястреба земле. Вскоре воины из отряда Корика тоже заговорили, и их рассказ дополнил картину последних четырех дней. Внимание всех, конечно, приковала битва, в которой погибла Айрин из йомена.

Ранихин Брабха первый почувствовал опасность и предупредил об этом Корика. Тот сразу спрятал свою группу в густой рощице, где они стали ждать появления мародеров. Приложив ухо к земле, он определил, что это была смешанная сила пеших юр-вайлов и Пещерных Существ — Пещерные Существа не обладали способностью юр-вайлов передвигаться бесшумно — общим числом не более пятнадцати. Поэтому Корик задал себе вопрос, как ему следует поступить: спасти своих спутников, как защитников Лордов, или сокрушить врагов Лордов. Стражи Крови принесли клятву защищать Лордов, а не Страну. И все же он выбрал битву, поскольку считал свой отряд достаточно сильным, к тому же на его стороне было преимущество внезапности.

Его решение спасло их. Позже выяснилось, что если бы они не напали, то роща стала бы для них западней: паника лошадей все равно выдала бы их присутствие.

Это была непроглядная ночь после захода луны, вторая ночь после того, как группа Корика оставила отряд, а мародеры двигались без огней. Даже острое зрение Стражей Крови различало не более чем очертания врагов. Между двумя сближающимися силами дул ветер, так что и Ранихины не могли определить по запаху степень угрозы.

Когда мародеры добрались до открытой местности, Корик подал знак группе; воины вихрем вылетели из рощи следом за ним и Террелем. Ранихины сразу же опередили остальных, так что Корик и Террель уже завязали бой с врагом, когда вдруг раздались полные ужаса крики Лошадей. Развернув Ранихинов, Стражи Крови увидели, как все шесть воинов пытаются справиться со своими охваченными паникой лошадьми, и кружащегося над ними гриффина.

Гриффин представлял собой похожее на льва существо с сильными крыльями, позволявшими ему делать перелеты на короткие расстояния. Он приводил в ужас лошадей, кидался на всадников, Корик и Террель поскакали к своим товарищам. А следом за ними бросились мародеры.

Стражи Крови бросились на гриффина, но эта крылатая тварь с выставленными когтистыми лапами не имела уязвимых мест, до которых они бы могли добраться без оружия. Тем временем мародеры напали на группу. Воины сбились в тесное кольцо, чтобы защитить своих лошадей. Корик вскочил на спину Брабхи и, балансируя на ней, готовился при первой же возможности прыгнуть на гриффина. Но когда такой момент настал, перед ним вдруг очутилась Айрин. Каким-то образом ей удалось захватить длинный палаш Пещерного Существа. Гриффин схватил ее в когти, и прежде, чем разорвал на клочки, она его обезглавила.

В следующий миг еще один отряд мародеров бросился на них. Лошади воинов были слишком напуганы, чтобы быть способными на что-либо, кроме бегства. Поэтому группа Корика отступила, бежав на восток, а затем на север, с врагами на хвосте. К тому времени, когда они оторвались от преследователей, они уже углубились в Анделейн так далеко, что могли присоединиться к Тротхоллу лишь на четвертый день.

Рано вечером воссоединившийся отряд разбил лагерь. Пока воины готовили ужин, с севера медленно поднимался холодный ветер. Сначала он казался освежающим, полным ароматов Анделейна. Но по мере того, как приближался восход луны, он все крепчал, и порывы его становились все более ощутимы, пока, наконец, он не стал продувать всю долину. Кавинант ощущал его неестественность, нечто подобное ему приходилось чувствовать и раньше. Как хлыстом он гнал темные скопления туч на юг.

Приближалась ночь, но никому, казалось, не хотелось спать. Общая депрессия все усиливалась, словно ветер был пронизан страхом. На противоположных концах лагеря Преследующий Море и Кваан беспокойно мерили шагами землю туда и сюда. Большинство воинов с удрученным видом сидели вокруг костра, бесцельно перебирая свое оружие. Биринайр с видом глубокого неудовлетворения шевелил угли костра. Тротхолл и Морэм стояли, подставив себя целиком ветру, словно пытались прочесть его с помощью нервов лица. А Кавинант сидел, склонив голову под грузом воспоминаний.

Только Вариоля и Тамаранту не коснулось всеобщее настроение. Взявшись за руки, два старых Лорда сидели и мечтательным, сонным взглядом смотрели в огонь, и отблески костра, словно письмена, мелькали у них на лбу.

Вокруг лагеря, непоколебимые, словно камень, стояли часовые.

Наконец, Морэм вслух выразил то, что чувствовали остальные:

— Что-то происходит, что-то ужасное. Этот ветер неестественный.

Восточный горизонт, видимый из-за туч, краснел от света луны. Время от времени Кавинанту казалось, что он видит оранжевые отблески на этом красном фоне, но не был в этом уверен. Он исподтишка посмотрел на свое кольцо и увидел на преобладающем красном фоне те же короткие оранжевые вспышки. Но он ничего не сказал. Слишком стыдно ему было за то, что Друл наложил на него свою лапу.